Я хочу привести тут кое-что из того, что осталось у меня в памяти от произошедшего летом 5680 года, в тамузе. Тогда я был вызван в ЧК – оно еще не называлось ГПО – в Ростов на Дону.
«Приглашение» было организовано обычным для этой организации способом. В частности оно было передано через евскецию, ведь стоило привести еврейского раввина. Конечно, чтобы посмеяться.
Я находился в тот момент перед окончанием молитвы шахарис (в тот год я был Хазаном, так как скорбел по своему отцу). Ко мне вошло трое представителей «двора смерти», держащих в руках винтовки, одеты они были в свои специальные черно-красные одежды, пояса их были заполнены пулями, а за них было воткнуто два револьвера и два кинжала. На них были одеты кепки с медным козырьком, лица их пылали. В таком виде они подошли ко мне и сказали: «Вы приглашены пройти к ним в ЧК. Немедленно!».
Двое пришедших были из евсекции, третий же был неевреем. Те, которые были из евсекции хотели снять с меня талис и тфилин. Когда же я сказал им, что мне надо завершить молитву (мы тогда находились во втором «И Он, милосердный…»), проучить мишнаейс и после этого я проследую с ними, они начали выражать свое несогласие громким голосом и очень крепкими выражениями. (Между прочим, один из них был беженцем из города Щавель, который обратился ко мне какое-то время назад с просьбой о помощи. Я помог ему устроиться в торговый дом «папиросников» и одолжил ему сумму денег, которая позволила ему начать торговать самому, благодаря чему он имел пропитание на протяжении почти 3 лет, вплоть до революции). Они кричали, чтобы я снял талис и тфилин и проследовал с ними, и если бы не их товарищ нееврей, мне пришлось бы прервать молитву.
После окончания молитвы, я снял свой талис и тфилин, и проследовал в их сопровождении: один шел слева, другой – справа третий - позади. Так водили тех, кто подозревался в контрреволюции.
Во «дворе смерти» меня ввели в большой зал, где около 15 человек сидели вокруг стола: двое во главе, остальные по обеим сторонам. Меня посадили на другом конце стола, трое же охранников сели сзади меня в том же порядке, в котором сопровождали.
Один из сидевших во главе стола обратился ко мне:
- Мы являемся представителями Комитета по изучении религий при Партии, и мы занимаемся сейчас изучением иудаизма. У нас было несколько вопросов, мы пригласили рава Бермана и рава Гольденберга, задали им некоторые вопрос, на которые они дали нам свои ответы. Вас, рав Шнеерсон, мы пригласили для того, чтобы получить ответы на вопросы связанные с кабалой и хасидусом.
Все это он сказал на русском языке.
- Я уже сообщал вам, - отвечал я им на идиш, -в те два раза, когда меня вызывали в ЧК до этого, что я не отступлюсь от своих принципов, и не родился и не родится такой человек или черт, который заставил бы меня отступиться от моих принципов хоть на йоту.
Еще до того, как я договорил, один из сидевших слева от меня (и соответственно справа от восседающих во главе) перебил мою речь, и подняв револьвер, направив его против меня (так как кроме того, что они все были увешаны оружием, напротив каждого из сидевших за столом лежал револьвер) сказал:
- Эта игрушка устраняет все принципы, и даже мертвый при виде ее начинает говорить!
- Это грубая ошибка, - ответил[1] я ему. – Эта «игрушка» оставляет впечатление лишь на неверующих, робких сердцем, у которых лишь один мир и много богов. Всякое желание - бог для него. Однако нас, которые верят в одного Б-га и в два мира[2] – эта «игрушка» не только не пугает, но и даже не производит впечатления.
- Мы пригласили Вас,- сказал сидящий во главе, - не для того чтобы Вас оскорблять или злить. А что касается ваших принципов… может мы сможем придти к компромиссу.
- Принципы мои в том, что я не желаю говорить ни на каком другом языке, кроме идиша. Даже среди неевреев, и уж тем более среди тех, кто из потомства евреев.
- А с чего Вы взяли, - спросил один из них, - что мы евреи?
- Я и правда могу ошибаться, и не все присутствующие здесь евреи. А вот мой дед мог узнать еврея даже просто увидев его на улице.Как то раз, когда идя в Киеве по Кресчатнику, он подошел к молодому человеку в выутюженных одеждах и спросил его на идиш, где дом одного известного профессора. Юноша мигом разозлился и закричал с пеной у рта: «Откуда Вы знаете, что я еврей?!». Мой дед ответил ему: «Когда тебе делали обрезание, моэль прилепил к твоему носу то, что отрезал». Хоть я и не вижу таких знаков все же мне кажется, что я не ошибаюсь.
- Наш первый вопрос. Мы видим, что Вы соблюдаете все законы в соответствии с их точными предписаниями: Вы сидите в головном уборе, на Вас одета одежда с цицит и есть все остальные атрибуты религиозного человека. Мы хотели бы знать, причина Вашего соблюдения – точное знание или вера и привычка?
- Точное знание.
- Если так, то убедите и нас, чтобы мы тоже стали соблюдать, как и Вы!
- Я готов исполнить ваше желание и, надеюсь, мне дадут такую возможность. Однако мы с вами знаем, что если вы встретите вашего друга, который изучает астрономию в университете и попросите прямо тут, на улице, объяснить закон движения звезд, то наверняка он ответит вам, что здесь, на улице, объяснить ничего не возможно, однако если вы пройдете с ним в обсерваторию, то сможете увидеть все своими глазами. Если вы хотите придти к точному знанию Всевышнего, то пойдемте к Нему домой, начнем одевать тфилин, есть кошерное, соблюдать шабат. Это позволит отчиститься вашему мозгу, чтобы он смог воспринять для начала какие-то этические идеи. И так понемногу, пока вы не «увидите» сами своим разумом, а затем и получите точное знание о Всевышнем и Его Торе.
- Так вы нам сначала объясните так, чтобы мы поняли, а после мы начнем все это делать. Без тонного знания мы не можем принять веру!
- Вы наверняка знаете, что еда, которую потребляет человек. Не только насыщает его, но и становится частью его. Медицина изучает этот процесс, а врач может объяснить вам то, как это происходит. Однако что бы вы сказали про человека, который заявит, что он не будет есть, пока не поймет весь этот процесс.
Так и в нашем случае: сначала надо «есть», «пить», идти учить «медицину» и лишь тогда можно получить точное знание о том, как «еда становится частью человека».
[3] Напечатано в Игрес койдеш часть 8, стр. 60 и далее
Сообщения
Комментариев нет:
Отправить комментарий